Борис Балашов: Большие военачальники первоначально считали бронежилет излишеством
Публикация в «Российской газете» о здравствующем ветеране Великой Отечественной войны, входящем в Команду МАЦ.
Авторы: Сергей Птичкин, Анатолий Шпынев
Ветеранов войны, доживших до наших дней, увы, осталось очень мало. Тем более тех, кто принимал непосредственное участие в боевых действиях. Один из них — полковник в отставке, лауреат Государственной премии СССР Борис Геннадиевич Балашов. Идет ему 98-й год. Несмотря на более чем солидный возраст Борис Геннадиевич сохраняет трезвость ума и отменную память. Корреспондентам «РГ» посчастливилось с ним побеседовать. И он рассказал о своей фронтовой жизни, о том изобретении, которым гордится больше всего.
Кстати, на счету Б.Г. Балашова 50 запатентованных и внедренных изобретений, 125 рационализаторских предложений. А самое известное детище — керамический бронежилет. Именно за это изобретение, спасшее жизни многих наших военных, Балашов стал лауреатом Государственной премии СССР.
Родился Борис Балашов 20 августа 1925 года в Алма-Ате. В начале 1943 года, за месяц до того, как его призвали в армию, семья получила похоронку на старшего сына Арсентия. Брат погиб в возрасте 22-х лет, прорывая блокаду Ленинграда. В 17-летнем возрасте Борис Балашов, поскольку имел образование 10 классов — получил аттестат, хотя не доучился в школе две четверти, был направлен на обучение в Рязанское военное училище, которое в 1941 году эвакуировали в Казахстан. После окончания учебы Балашову было присвоено звание младшего лейтенанта. На фронт Борис Геннадиевич попал в начале 1945 года и сразу в эпицентр боевых действий — в Прибалтику. После победы над фашистской Германией Борис Балашов был направлен на Дальний Восток, где принимал участие в разгроме японских вооруженных сил. После окончания Второй мировой войны продолжил службу в одном из НИИ Министерства обороны СССР.
— Отец сказал, тебе пришла повестка. Мужчины должны защищать Родину. Отомсти за брата, — вспоминает Борис Геннадиевич. — Мы тогда не пугались. Воспринимали это, как надо. К нам под Алма-Ату эвакуировали Рязанское артиллерийское училище. Меня туда и призвали. Отучились два месяца на командиров артиллерийских взводов 152-мм гаубиц и гаубиц-пушек. Всех ребят из моего призыва отправили на Курскую Дугу. Но меня и еще двух парней оставили. Мы возражали, били себя в грудь, почему товарищей на фронт, а мы здесь? Причина была в том, что только мы втроем имели школьный аттестат об окончании 10 классов.
— Вас оставили учиться дальше на артиллеристов?
Борис Балашов: Да, в дивизионе артиллерийской разведки нужны были математические знания, в основном тригонометрия. Все остальные ребята, с кем вместе призывались в артиллерийское училище, погибли на Курской дуге.
На фронт я попал к концу Белорусской операции. К этому времени уже был хорошо подготовленным артиллеристом-разведчиком. Меня назначили на должность только что убитого командира взвода разведки. Мы поддерживали наступление пехотной дивизии. Когда батарея противника обстреливала нашу пехоту, я должен был определять координаты вражеской батареи, чтобы уничтожать ее ответным огнем. За одну из таких разбитых вражеских батарей, которая не давала нашей пехоте буквально голову поднять, меня наградили орденом «Красной звезды».
В мае 1945-го мой артполк перебросили на уничтожение немецкой 100-тысячной группировки под латвийский Тукумс. 8-го числа вдруг слышим — стрельба. Подумали, что немцы прорываются, приготовились к бою. А Клава, радистка у нас на батарее, кричит во все горло: «Война закончилась!»». Но не для нашего полка. Нас погрузили в эшелон и повезли через всю страну в Чойболсан, в Монголию. Там разгрузили и начали готовить к сражениям с японцами.
— После окончательной Победы над Германией и Японией, вы остались кадровым офицером, но занялись уже научной работой. Расскажите, как появился «броник Балашова»
Борис Балашов: Работа велась совместно с НИИ тугоплавких металлов и твердых сплавов. По моему запросу в институт привезли пять образцов из США, Великобритании и Израиля. Их еще нельзя было назвать бронежилетами в привычном нам понимании. В конце 1950-х — начале 1960-х годов такую экипировку не использовали массово. Обеспечивали бронежилетами только спецназ.
— За счет чего ваш бронежилет оказался таким удачным?
Борис Балашов: Я подбирал легкие твердые материалы для бронепластин, которые бы задерживали пулю и не пропускали ее через защитный жилет. Остановился на карбиде бора. Американцы использовали сверхпрочное синтетическое волокно кевлар. Нашел в СССР производителя аналогичного кевлару материала — СВМ. И разработал следующую конструкцию: керамические пластины, обмотанные полимерной сверхпрочной тканью, пропитывались эпоксидной смолой.
— Расскажите, чем вы удивили самого М.Т. Калашникова.
Борис Балашов: После первого же испытания увидели, что пуля калибра 7,62-мм, выпущенная из АКМ, превратилась в грибок при попадании в жилет с 10 метров. Когда об этом услышал Михаил Тимофеевич, он захотел лично проверить и приехал к нам в институт в середине 1970-х. Я выдал ему в тире автомат и пачку патронов. Калашников сам заряжал, сам стрелял и понял, что все без обмана. Великий конструктор не скрывал своего удивления и подтвердил, что направление нашей научной конструкторской мысли выбрано абсолютно верно!
— В Афганистане ваш бронежилет использовали?
Борис Балашов: Экспериментальные партии пошли уже в начале боевых действий. Я сам ездил в Афганистан. Один майор-десантник позже приезжал ко мне в институт и рассказал историю, как остался жив благодаря бронежилету. Пуля с близкого расстояния попала ему в область сердца, но не пробила бронежилет. Офицер потерял сознание от удара. Сослуживцы сделали ему непрямой массаж сердца, откачали. Отделался только сильной гематомой. Не скрою, мне было очень приятно такое услышать. Рассказал эту историю своим инженерам. Все были тронуты.
К слову, большие военачальники первоначально считали бронежилет неким излишеством. О массовом производстве речь вообще не шла. Командующий Сухопутными войсками при утверждении наших научно-исследовательских разработок прямо сказал: «Если у солдата не будет бронежилета, он что, в бой не пойдет?».
Первыми нашей разработкой заинтересовались бойцы спецназа КГБ. Они, кстати, и прозвали его «броник Балашова». Это неофициальное название прижилось. В начале 1970-х инженеры моего института шили бронежилеты для генералов высокого ранга. Но жизнь показала, что защита нужна каждому бойцу на поле боя. Армия несла большие потери в первые годы афганской войны. Мой бронежилет эти потери заметно снизил.
— Интересно, что благодаря «бронику Балашова» состоялось своеобразное открытие бора для нашей страны.
Борис Балашов: Действительно, бор добывали на Дальнем Востоке и почти в полном объеме продавали в Японию. В отечественной промышленности это сырье почему-то не было востребовано. Японцы делали из него борную кислоту и частично продавали обратно в СССР с большой прибылью для себя. Мы добились того, чтобы бор признали стратегическим материалом и ограничили его продажу за границу. В последующем бор стали применять и в медицине. Так что решение оставлять его в стране оказалось полностью оправданным.
— Поделитесь секретом, как в таком почтенном возрасте сохранять бодрость духа и ясность ума?
Борис Балашов: Надо любить свою семью и не злоупотреблять «горячительными» средствами.
«Российская газета» от всей души поздравляет ветерана Великой Отечественной и войны с Японией лауреата Государственной премии СССР Бориса Геннадиевича Балашова с Днем Победы и желает ему крепкого здоровья и долгих лет жизни.
Источник публикации: «Российская газета» от 8 мая 2023 года.
Весь коллектив ГБУ «МАЦ» присоединяется к пожеланиям долгих лет жизни и здравия Борису Геннадиевичу Балашову и поздравляет ветерана с 78-й годовщиной Великой Победы.